Красная Армия, занимавшая Курский выступ, получала возможность наносить удары по тылам и флангам как Орловской, так и Белгородско-Харьковской группировки противника. Советское командование намеревалось разгромить группировки армий "Центр" и "Юг" в районах Орла и Харькова, освободить Левобережную Украину, Донбасс, Восточную Белоруссию и выйти к Смоленску. Для достижения этого планировалось использовать выгодные условия обороны, измотать и обескровить врага, а затем разгромить его в решающем контрнаступлении.

При обсуждении плана действий возникли две противоположные точки зрения.

Одна из них традиционно наступательная. Ее активно отстаивал командующий Юго-Западным фронтом генерал армии Н. Ватутин. Он считал, что германская армия после Сталинграда, несмотря на успех своего контрнаступления на Харьков и Белгород, не сможет восстановить свою былую мощь. Он предлагал нанести упреждающий удар в районе Воронежского фронта, чтобы в дальнейшем наступать по выбранной линии стратегического направления на случай поражения немцев под Курском – Донбасс, Таманский полуостров, Левобережная Украина, Белоруссия.

Против этого выступал Г.К. Жуков. В своем докладе от 8 апреля 1943 г. он писал: "Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника в нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление, окончательно добьем основную группировку противника". Начальник Генерального Штаба А. Василевский, его заместитель А. Антонов, командующие фронтами поддержали Жукова.

Военный совет Центрального фронта проверяет готовность второй линии обороны на главном направлении предполагаемого удара противника под Понырями. Июнь 1943

13 апреля на совещании у Верховного Главнокомандующего предложение о переходе к преднамеренной обороне было принято с оговоркой, если противник отложит свое наступление на длительный срок, советские войска сами перейдут к активным действиям. Сложно было с уверенностью предсказать исход оборонительного сражения, учитывая события 1941 и 1942 гг., когда наша оборона не сдержала удары немецкой армии.
"...Оборона наших войск была, безусловно, не вынужденной, а сугубо преднамеренной, и выбор момента для перехода в наступление Ставка поставила в зависимость от обстановки. Имелось в виду не торопиться с ним, но и не затягивать его" (Г.К. Жуков, Воспоминания и размышления, т. 2, с. 149).

"Разгром основных сил противника... осуществить следующим образом: как только будет установлено окончательное сосредоточение главных группировок противника в исходных районах для наступления, внезапно накрыть их мощным огнем всех видов артиллерии и минометов и одновременно нанести удар всеми силами авиации... Когда же враг будет обессилен, незамедлительно перейти в контрнаступление силами Воронежского, Центрального, Степного, Брянского, левым крылом Западного и правым крылом Юго-Западного фронтов" (Память о подвиге: Сводный том. – С. 228).

"Все ждали начала боев. Ждали еще с середины мая. Но заканчивался июнь, а вражеское наступление не начиналось. По вечерам, ночью и в раннюю утреннюю пору на фронте стояла напряженная тишина. Ее нарушали лишь соловьиные трели да редкие одиночные выстрелы. Прелестные курские соловьи! Даже в войну они не прекращали своих песен. Солдатам же было не до них. Томительное ожидание предстоящего сражения выматывало душу, ни днем ни ночью не давало покоя.

С середины июня противник усилил обстрел советских позиций, корректируя огонь с самолетов-разведчиков. Иногда в воздух поднимался вражеский аэростат, и тогда артобстрел усиливался. В небе то и дело вспыхивали воздушные бои. Нередко с обеих сторон в них участвовало больше сотни самолетов. Особенно ожесточенные бои разгорались между истребителями...

...Наступил июль. Душный, жаркий и по-прежнему полный тревожного ожидания. Отдыхать почти не приходилось, особенно перед рассветом. Ведь бои чаще всего начинались ранним утром...

За поведением противника следили сотни глаз. Бинокли, стереотрубы, перископы были постоянно наведены на передний край вражеской обороны. Каждый квадратный метр земли был взят под прицел артиллеристами, минометчиками, пулеметчиками" (Из мемуаров В.Н. Джанджгава. Е. Щекотихин, С. 51-52).

В конце июня И.В. Сталин поручил А.М. Василевскому вплотную заняться подготовкой войск Воронежского фронта, Г.К. Жукову координировать действия Центрального, Брянского и Западного фронтов, координация действий авиации поручена командующему ВВС маршалу А.А. Новикову.

На командирских занятиях. Командир 112-й танковой бригады М.Т. Леонов (справа), начальник штаба И.И. Гусаковский (слева). Воронежский фронт, район Обояни

На командирских занятиях. Командир 112-й танковой бригады М.Т. Леонов (справа), начальник штаба И.И. Гусаковский (слева). Воронежский фронт, район Обояни

Оборонительную операцию под Курском намечалось осуществить силами Центрального фронта (генерал К.К. Рокоссовский, член Военного Совета генерал К.Ф. Телегин, начальник штаба генерал М.С. Малинин), Брянского (генерал-полковник М. Попов), Западного (генерал-полковник Соколовский) в северной части (протяженность позиций достигала 306 км), и Воронежского (генерал Н.Ф. Ватутин, член Военного Совета генерал Н.С. Хрущев, начальник штаба генерал С.П. Иванов) в южной части Курской дуги (протяженность позиций до 244 км). Следующие за оборонительными наступательные операции получили название: в районе Орла - "Кутузов", в районе Белгорода – "Румянцев".

В каждый из фронтов входили 5 общевойсковых, 1 танковая, 1 воздушная армии и 2 танковых корпуса. Всего свыше 1 336 тыс. человек, до 20 тыс. орудий и минометов, более 3400 танков и самоходок, 2 370 самолетов. На случай возможного прорыва создан стратегический резерв Ставки – Степной военный округ (с 9 июля – Степной фронт, командующий генерал И.С. Конев), насчитывавший 573 тыс. человек личного состава, 7 401 орудий и минометов, 1 551 танков и САУ.

На полях Курской битвы. Пополнение

Командование Центрального фронта считало, что вражеский удар, вероятнее всего последует через Поныри на Курск, и развернуло на правом фланге фронта основные силы.

"48-я армия с частями усиления находилась на правом фланге Центрального фронта и обороняла участок фронта протяженностью 38 км. В полосе между Протасово и Панская.

13-я армия с частями усиления, занимавшая наиболее ответственный участок фронта. Оборонялась в полосе шириной около 32 км., ограниченной справа разграничительной линией с 48-й армией и Тагино слева. Никогда еще за два года войны 13-я армия не была такой сильной и мощной, какой стала весной 1943 года. В ее составе тогда было 12 дивизий из 41, которыми располагал фронт. В оперативном подчинении находились 25 артиллерийских полков, 3 минометные бригады, 8 минометных полков, 5 полков гвардейских минометов ("катюш"). Занимая лишь 11 % общефронтовой полосы обороны, армия получила в свое оперативное подчинение 44 % всех имеющихся в составе фронта артиллерийских частей. Наряду с этим соединения армии располагали достаточно сильной дивизионной и полковой артиллерией.

70-я армия с частями усиления обороняла участок фронта в полосе шириной 62 км, ограниченной справа разграничительной линией с 13-й армией и слева н.п. Михайловка.

65-я армия с частями усиления обороняла 82 км фронта в полосе, ограниченной справа разграничительной линией с 70-й армией и слева н.п. Селино.

60-я армия обороняла участок фронта протяженностью 92 км в полосе, ограниченной справа разграничительной линией с 65-й армией и слева разграничительной линией фронта" (Е.Е. Щекотихин. Битва на Соборовском поле: к югу от Орла, с. 53-55, 85).

Участок от Великих Лук до Новосиля занимали Калининский, Западный и Брянский фронты. От Новосиля до Таганрога оборону держали Центральный, Воронежский, Юго-Западный и Южный фронты.

Западный и Брянский фронты готовили наступление против Орловской группировки противника после срыва его наступления.